По вечерам, когда нас к устью
зари (в полнеба!) сплавит день,
гляжу – по горло полон грустью –
как набегает ночи тень.
Безлюден город на закате.
За горизонт, отсюда прочь
багровый шар на самокате
уже скатился. Вот и ночь.
То время кошек, чьи концерты
не переливчатая трель,
ещё бы! мозговые центры
им напрочь вывихнул апрель!
Дома ж, набитые по горло
людьми, молчат, наморщив лбы, –
многоквартирные гробы,
чьи крыши точат звёзды-свёрла.
Висят гирлянды фонарей
вдоль главных улиц и проспектов,
а здесь, где пролетарский сектор,
в потёмках хоть офанарей!
Слышь, припозднившись, алкоголик
идёт, орёт на весь подъезд,
а ты хлебнёшь – тоска до колик
со всеми потрохами съест.
Хоть в том покайся перед Богом,
что самому себе не мил.
Душа, отравленная смогом,
преобразить не в силах мир.