(ныне, присно и на всех кругах, что будут когда-либо)
---
Есть в этом что-то непостижимое,
так вот лежать на ладонях парковых.
Я открываю балкон и красное,
ты закрываешь дверь.
Нынче июль не блюдет режимы,
скачет с дождливого в душно-жаркое,
и на любую беду согласные мы снова здесь, в Москве.
Снова ключи, голоса и комнаты,
в горле слепляется колкий ком, а ты
делаешь шаг и на пальцы поднятый, вмиг затихает звук.
Время меняет картинки с флагами.
Ластится ветер слепой дворнягою,
чтобы весь день нас водить оврагами, выть и ронять в траву.
Яблоки с веток кислы и зелены,
(будто мне шесть и отцом не велено, будто бы страх угодить в расщелину и босиком нельзя).
Ты мне суешь их смеясь за шиворот,
ты убежавший от Кали Шива, ты многорук,
я бегун паршивый, ноги в росе скользят.
Падать ничком, непременно замертво. Слышишь, как время над миром замерло?
...В стекла плеснуло заката зарево,
горечь, да соль во рту.
Голову на руки...
Полно, сердэнце. Глянь на ладонь, пусть Судьба рассердится.
Что там, родной, у тебя не чертится? Дай-ка перо и тушь.
19.07.20016
.