Дождь не может идти вечно (с)
* * *
По утрам моё тело помнит твоё тепло.
То небритую щёку дыханье твоё ожжёт,
То весна воскрешает безвыходно и светло
То, что память хоронит, а стало быть – бережёт.
Я и сам хоронил тебя, чтобы помнить век.
Я и сам возносил тебя в глубину души…
Но тебя без остатка не выселить из-под век.
Ты впиталась в меня, как в подушку твои духи.
И когда я шепчу, предвещая судьбу строке,
Или имя твоё… и мне видится профиль твой –
Ты, быть может, смеёшься в немыслимом далеке,
А быть может, и плачешь, жалея, что я живой.
* * *
Взгляд её сводит волны семи морей,
Сводит с ума рыбаков и рыбацких жён…
Я ли не рвался к ней со всех якорей.
Я ль не нашёл её и теперь – сражён.
Лодка моя полна, тяжело весло.
Берег далёк, а даль – голуба, близка…
Помнишь ли ты вдали – как меня несло
Свет голубой вдохнуть у её виска.
Гонит теченье в ночь, а её рука
Не отпускает, тянется за кормой.
Сколько тебе учить меня, дурака,
Ангел беспечный, ангел утопший мой…
По утрам моё тело помнит твоё тепло.
То небритую щёку дыханье твоё ожжёт,
То весна воскрешает безвыходно и светло
То, что память хоронит, а стало быть – бережёт.
Я и сам хоронил тебя, чтобы помнить век.
Я и сам возносил тебя в глубину души…
Но тебя без остатка не выселить из-под век.
Ты впиталась в меня, как в подушку твои духи.
И когда я шепчу, предвещая судьбу строке,
Или имя твоё… и мне видится профиль твой –
Ты, быть может, смеёшься в немыслимом далеке,
А быть может, и плачешь, жалея, что я живой.
* * *
Взгляд её сводит волны семи морей,
Сводит с ума рыбаков и рыбацких жён…
Я ли не рвался к ней со всех якорей.
Я ль не нашёл её и теперь – сражён.
Лодка моя полна, тяжело весло.
Берег далёк, а даль – голуба, близка…
Помнишь ли ты вдали – как меня несло
Свет голубой вдохнуть у её виска.
Гонит теченье в ночь, а её рука
Не отпускает, тянется за кормой.
Сколько тебе учить меня, дурака,
Ангел беспечный, ангел утопший мой…