Дождь не может идти вечно (с)
Тёмное небо заткано звездным бисером,
Огненной гладью хвостов расписных комет
Люди смогли темно-серые стены выстроить,
Люди смогли перекрыть яркий звездный свет.
Но каждый вечер, приникнув к стеклу оконному,
Нина глядит в небеса с роковой тоской.
Где-то смеются и громко поют влюбленные.
Как им легко, как безоблачно и легко!
Небо взрезает сеть ледяного зарева,
Исполосована в клочья сетчатка глаз.
Утром — давиться горчащим кофейным варевом,
Садиться в автобус, считать, выдыхая «Раз».
Днем — отстреляться дробью словесной в клавиши
(Как порою безлики и не нужны слова),
Чтобы понравилось сытым, довольным, правящим —
Сохранить, не читая и тихо промолвить «Два».
Небо раскинулось черной бездонной лужею,
Звездная россыпь мерцает, манит, горит.
Вечером в окна веет январской стужей,
Время шептать в оконную раму «Три».
Звездное пламя в радужке мягко светится,
В слезах отражаясь мерцающим серебром.
Тянется к небу узлами витая лестница,
Дорогой тернистой в дальний небесный дом.
В детстве ей верилось — там лисы и розы, летчики,
И добрый, серьезный, знакомый по сказкам Принц.
Далекое небо расцвечено жгучим росчерком —
Звезды срываются, падая прямо вниз.
Лестница вьется, зовет «Поднимайся, глупая!
Здесь нет боли и злости, поднимайся и посмотри»,
Открывая окно и уже ни о чём не думая,
Нина считает:
Раз
Два
Три
Зимнее небо расколото на созвездия,
Под ногами планеты свой продолжают бег.
Нина прошла сквозь бетонное и железное,
Сквозь медь проводов и волны могучих рек.
Лестница вьется, ведет, обрываясь в облаке,
Чья-то рука помогает подняться вверх.
Нина мелькает еле заметным отблеском,
Звездным дождем летит её светлый смех.
29 января 2016
Огненной гладью хвостов расписных комет
Люди смогли темно-серые стены выстроить,
Люди смогли перекрыть яркий звездный свет.
Но каждый вечер, приникнув к стеклу оконному,
Нина глядит в небеса с роковой тоской.
Где-то смеются и громко поют влюбленные.
Как им легко, как безоблачно и легко!
Небо взрезает сеть ледяного зарева,
Исполосована в клочья сетчатка глаз.
Утром — давиться горчащим кофейным варевом,
Садиться в автобус, считать, выдыхая «Раз».
Днем — отстреляться дробью словесной в клавиши
(Как порою безлики и не нужны слова),
Чтобы понравилось сытым, довольным, правящим —
Сохранить, не читая и тихо промолвить «Два».
Небо раскинулось черной бездонной лужею,
Звездная россыпь мерцает, манит, горит.
Вечером в окна веет январской стужей,
Время шептать в оконную раму «Три».
Звездное пламя в радужке мягко светится,
В слезах отражаясь мерцающим серебром.
Тянется к небу узлами витая лестница,
Дорогой тернистой в дальний небесный дом.
В детстве ей верилось — там лисы и розы, летчики,
И добрый, серьезный, знакомый по сказкам Принц.
Далекое небо расцвечено жгучим росчерком —
Звезды срываются, падая прямо вниз.
Лестница вьется, зовет «Поднимайся, глупая!
Здесь нет боли и злости, поднимайся и посмотри»,
Открывая окно и уже ни о чём не думая,
Нина считает:
Раз
Два
Три
Зимнее небо расколото на созвездия,
Под ногами планеты свой продолжают бег.
Нина прошла сквозь бетонное и железное,
Сквозь медь проводов и волны могучих рек.
Лестница вьется, ведет, обрываясь в облаке,
Чья-то рука помогает подняться вверх.
Нина мелькает еле заметным отблеском,
Звездным дождем летит её светлый смех.
29 января 2016